Юкагиры
Численность – 1 140 человек (на 2001 г.).
Язык – юкагирская группа уральско-юкагирской семьи языков.
Расселение – Республика Саха (Якутия), Магаданская область, Чукотский автономный округ.
На северо-востоке Сибири в бассейнах Яны, Алазеи, Индигирки, Омолона, Большого и Малого Анюя, Колымы, Анадыря живут юкагиры. Самоназвание — одул, вадул, вероятно, «сильный», «могучий». В настоящее время юкагирским языком владеют около 400 человек. Сохранилось два диалекта — тундровый и таежный. Говорят также на русском и якутском языках. Письменность разработана в 1970 г. на основе русского алфавита и официально принята в 1983 г. За основу литературного языка взят тундровый диалект.
Юкагиры автохтонного происхождения. С начала н.э. в несколько этапов (IV—VII, IX, XI—XIII, XIV—XVI вв.) на территории Приленья, Алдана, Вилюя, Олекмы из Прибайкалья, Забайкалья и Приамурья проникали тунгусо-, монголо- и тюркоязычные группы. Это привело к сокращению территории расселения юкагиров, частичной ассимиляции и оттеснению их в более северные районы. К моменту прихода русских (XVII в.) жили между Индигиркой и Анадырем, насчитывали 4,5—5 тыс. человек. Было несколько племенных групп — родов, которые, в свою очередь, состояли из более мелких подразделений, тоже именовавшихся родами. Так, нижнеколымских омоков представляли 11 родов, верхнеколымских когимэ и алаи — 8, олюбенцев — 5, индигирских шоромбов — 9, янгинцев — 3, анаулов — 4. Сохранились имена глав-«князцов» некоторых родов и сведения об их численности. Например, у анаулов: Когюни — 30 человек, Каллика — 25, Обыи и Мекеры — по 60 человек. В течение XVIII—XIX вв. местное население резко сократилось в результате хозяйственной конкуренции и военных столкновений с эвенами, коряками, чукчами, якутами. Еще раньше в результате массовых эпидемий оспы в 1669 и 1690 гг. полностью исчезли анаулы, а часть яндырей откочевала на Амур.
Основные занятия — охота на северного оленя и лося, озерное и речное рыболовство. Календарный год делился на 13 лунных месяцев. У нижнеколымских и анюйских юкагиров в конце XVIII в. март назывался чингле — «охотничий», апрель — палпаша — «почковый», май — кутье — «вскрытия рек», июль — няба — «осенний», август — ончу, онджи — «водяной», сентябрь — чакам — «рыбный» и т.д.
Обереги, изготовленные мастерицей А. Неустроевой из Республики Саха (Якутия)
На оленей и лосей охотились с помощью самострелов, петель, а с XVIII в. — кремневых ружей. Весной зверя промышляли гоном по насту, преследуя на лыжах. Тундровые юкагиры кочевали вслед за стадами диких оленей от лесотундры к морю, добывали их поколками на воде во время сезонных переправ либо загоняли в озера с помощью собак. Использовали также загоны и оленя-манщика. Кроме того, охотились на лисицу, белку, соболя, песца, горностая, зайца, применяя различные типы ловушек: срубы (шэньиль), пасти (шашил), петли (монол), самострелы (энэ), а также огнестрельное оружие. Тундровые убивали лисиц и песцов палицей (дубиной), настигая их на оленьей нарте. Осенью на озерах отстреливали водоплавающих во время их линьки. Колымские использовали дротики и бола — связку камней на ремешках.
Рыбачили с поздней весны до осени. Ловили окуня, нельму, чира, омуля, муксуна волосяными сетями (йодийэ) или неводами. На нерестилищах рыбу добывали баграми и крючками. В горных речках ставили изгороди (ёз) и плетенные из тальника верши (мортэ). В октябре — ноябре ловили в проруби волосяными сетями.
Подсобным занятием был сбор ягод, дикого лука, кедровых орехов, корней сараны, листьев, лиственничной заболони (слоя молодой древесины под корой), грибов. На продажу добывали мамонтовые бивни.
У тундровых важную роль играло транспортное оленеводство. В хозяйстве было от двух-трех до 19—20 оленей, в богатых семьях — по 100—150 голов. Летом объединялись в группы и выпасали животных сообща. На оленях ездили верхом, вещи перевозили вьюком (велил), зимой использовали нартенные упряжки. Ездовые нарты — дугокопыльные, грузовые — более короткие однокопыльные. В нарту впрягали, как правило, одного оленя. Таежные запрягали в нарты по 4—5 собак. Собачья нарта (миди, миэдьиэ) — вязаная прямокопыльная, длиной до 2,5 м с передней дугой-«бараном». Зимой по снегу ходили на широких подволоках, подбитых камусом лыжах, по насту — на голицах (кокиса). Летом по воде передвигались на лодках-долбленках, плотах, лодках-берестянках.
Древнее жилище — усеченно-пирамидальная полуземлянка (чандал) с каркасом из четырех столбов-деревьев, с корнями, и четырьмя поперечинами, на которые клали плоскую крышу, крытую дерном. Таежные жили в конических чумах (нума), зимой покрытых ровдугой, летом — лиственничной корой. Остов чума составляли четыре жерди, скрепленные по кругу тальником в пять-шесть рядов, и квадратная рама вверху. На жерди каркаса опирались 20—30 тонких жердей. Пол устилали ветками и шкурами, иногда над постелями подвешивали матерчатые пологи. Чум отапливали разложенным в центре очагом, над ним устанавливали две поперечные жерди для котлов, чайников, просушивания одежды, вяления рыбы и мяса. Жили также и в больших срубных юртах с плоской или конической крышей из шестов и коры. У эвенов заимствовали цилиндроконические дома. Хозяйственные постройки — срубные амбарчики на высоких столбах с двускатной крышей и лестницей из бревен, лабазы-помосты.
Традиционный костюм юкагиров близок к эвенскому.
Юкагирки Е. Шолканова, Е. Дуткина и А. Трофимова в эвенской национальной одежде
Традиционный костюм юкагиров похож на эвенскую одежду. Но в отличие от эвенского кафтана, имеющего сзади широкую внешнюю складку, юкагирский кроили в талию с двумя клиньями по низу спинки, образующими внутреннюю складку. По этой особенности кроя соседи называли юкагиров «людьми с хвостами куропатки», а эвенов — «людьми с хвостами гагары». Меховые кафтаны (махил) золотисто-коричневого или серого цвета украшали окрашенным в красный цвет мехом нерпы-белька, летние ровдужные (наймэкэ) отделывали по полам и подолу вышивкой подшейным волосом оленя красного, черного и белого цвета. К верху спинки мужских кафтанов пришивали свисавший до земли, раздваивавшийся на конце хвост из тюленьего меха, крашенного настоем ольхи или тальника в красный цвет. На женских — два таких хвоста пришивали по бокам, над клиньями. Под кафтан надевали нагрудник (летний — нгеун, зимний, меховой — ниниэдабун). Зимой под нагрудник иногда подкладывали заячью шкурку. В качестве воротника в мужской одежде использовали шарф из лисьих хвостов, в женской — из беличьих. В тундре в большие морозы женщины надевали короткие штаны-натазники с нагрудником, а мужчины — меховые (харо). Ровдужная камлейка поверх меховой глухой кухлянки с капюшоном спасала от сильных морозов. Длинную, почти до паха, зимнюю обувь из камуса оленя или лося натягивали на меховые чулки. Летняя ровдужная обувь была до колен, башмаковидного покроя. Головной убор — капорообразный меховой чепец. Его украшали красным кантом по шву, тканью или меховой опушкой, ровдужные перчатки — полосками красной и черной ткани, вышивкой подшейным волосом оленя белого и красного цвета. Праздничную одежду отделывали разноцветным мехом, суконными оторочками, вышивкой подшейным волосом оленя, реже бисером, металлическими подвесками и бляшками. Особенно ценились передаваемые по наследству круглые серебряные бляхи — «грудное солнце» на женских нагрудниках. Мужчины подпоясывали кафтаны кожаными поясами с сумкой для табака и ножом в ножнах. К поясу охотников (калбу) кроме ножа и трутницы прикрепляли мешочки для пороха, сушеного мяса и табака. Зимой надевали снеговые очки. Мужчины заплетали волосы в косу, украшая ее железной бляшкой или несколькими нитками бисера. Женщины заплетали много косичек с нитками бисера и жемчуга, медными кольцами. Погребальный комплект — кафтан с тремя меховыми хвостами и островерхая шапка. Это соответствовало остроконечной голове мифического предка. В XIX в. появилась летняя одежда из ткани — рубахи и платья с отложным воротником.
Основной пищей были мясо и рыба. Оленье мясо ели сырым и вареным, зимой — строганину, весной и летом коптили над костром и вялили на солнце длинные тонкие пласты мяса. Сушеное мясо (эхалэнг), нанизанное на жильные нитки, хранили в мешках в амбарах и варили зимой. Из трубчатых костей вываривали жир. Из взбитой свежей оленьей крови готовили суп (хаша). Питались также дичью: таежные — мясом зайцев и куропаток, тундровые осенью и летом — мясом уток и гусей. Гусиные и лебяжьи желудки ели сырыми. Рыбу варили, вялили, квасили в ямах, хранили в слое вечной мерзлоты, делали строганину (чахаа), юколу (уйкэлэ), толкли в порошокпорсу (баргу). Брюшки, налимью печень употребляли сырыми, потроха и икру жарили. Из икры с рыбой пекли лепешки. Летом готовили рыбу, заворачивая ее на сутки в листья тальника. Лакомством считались толченая вареная рыба с голубикой и жиром (кульибаха), рыбная мука, сваренная с оленьей кровью или сосновой заболонью (анил кэрилэ). Пили чай, заваривали шиповник, чагу. Ягоды, рыбу хранили в берестяных туесах (оччо). Корзины плели из тальника. Посудой служили деревянные и берестяные сосуды четырехугольной и круглой формы. Для хранения порсы, вяленой рыбы и мяса шили ровдужные или тканые мешки, для женского рукоделия — сумки из лапок птиц или ровдуги.
Сумочка, вышитая бисером с традиционным орнаментом
Понятие «племя» обозначали словом омон, род — мийбэ, группу кровных родственников — кудэйэ. Уже в XVII в. у юкагиров были известны «лучшие люди», «улусные мужики», «тоёны», «холопы» — домашние рабы из военнопленных. В конце XIX в. счет родства вели по материнской и отцовской линиям. Брак матрилокальный, но имущество — олени, лодки, нарты, сети — наследовалось по отцовской линии. Во главе рода стоял старейшина (лигэе шоромбох — «старый человек»), часто выполнявший функции шамана. Возглавлять род мог и шаман (алма), а также главный воин (тэнбэе шоромох — «сильный человек») или лучший охотник (хангича). Жена главы рода заведовала распределением добытого в общей охоте или рыбной ловле. В этот период преобладала территориально-соседская община. Семья большая, сохранялись обычаи левирата, избегания. Споры, вопросы, связанные с военными столкновениями, обменом, распределением промысловых угодий, устройством праздников и пр., решали на весенних собраниях (шахадьиибэ).
Религиозные представления включали культ природы, промысловые культы, шаманство. Считали, что Вселенная делится на Верхний небесный мир, Средний земной и Нижний подземный мир. Верхний мир населяют божества. Они помогают людям в промысле, оберегают их от болезней и бед, наказывают за дурные поступки. Средний мир — земля принадлежит духам-хозяевам. Главные духи — хозяин земли, хозяин пресной воды и хозяин моря. Им подчиняются хозяева гор, леса, тундры, заливов, рек, озер и животных. Особое место занимает хозяин огня — хранитель семейного очага, покровитель семьи. Нижний мир представляют многослойным: каждый слой населяют различные духи и божества. Например, верхний его слой — это мир мертвых, предков, нижний — мир сказочных стариков и старух-людоедок, а также злых духов, чертей и их главы — Острой головы.
Шаманы (алма) были покровителями рода. Проникая в Верхний и Нижний миры, они общались с миром предков, тенями умерших, врачевали заболевших, приносили жертвы духам охоты. Специальная одежда и атрибуты шамана состояли из кафтана, нагрудника, шапки, обуви, бубна (йалгил), колотушки (пэйдубэ) и изображений духов-помощников. Самыми сильными духами-помощниками считали мамонта и медведя, а также души предков. На шаманский кафтан красной краской (охрой или соком ольхи) наносили рисунок, деливший его на две половины: правую — светлую, с семью крестообразными фигурами птиц и левую — темную, с семью человекоподобными фигурами предков. Ровдужная полоса в центре, расшитая подшейным волосом оленя, изображала мировое дерево. Головной убор — круглая шапочка из камуса, справа светлого, слева темного цвета с двумя цилиндрическими столбиками на макушке. Существовал культ умерших шаманов: их тела расчленяли, части высушивали и хранили как родовые святыни. Кровью шамана смачивали части его одежды, которые также считали амулетами. Череп умершего шамана помещали на деревянную куклу в рост человека (шан шоромо — «деревянный человек»), одетую в шаманский кафтан. Называли ее богом Хойл, ставили на почетное место в жилище, «кормили», обращались с просьбами, перевозили с собой при перекочевках.
Пиктографическое письмо
Юкагиры верили в силу заговоров и гаданий (на оленьей лопатке, на челюсти зайца), колдунов (антадьайе), носили обереги-амулеты. Охотничьими амулетами считали шкурку белки (талан), нос и когти медведя, охранителями дома — шкурки гагары, утки: их вешали над входом в жилище. Вплоть до недавнего времени у верхнеколымских юкагиров сохранялось пиктографическое, т.е. «рисуночное», письмо — изображение условными знаками на бересте схемы местности и охотничьих маршрутов.
С XVII в. на северо-востоке России распространилось христианство, которое оказало влияние на традиционную мифологию: Христос (иногда царь Соломон, Ной, Адам) в роли устроителя земли разделил ее между хозяевами зверей, птиц, рыб. Главой злых духов Нижнего мира считался Сатана, или Острая голова. Два брата — герои традиционного мифа о сотворении мира — носили имена Христа и Сатаны: Христос, старший брат, послал Сатану в образе гагары достать землю, нырнув в первозданный океан. Православных святых отождествляли с хозяевами природы: св. Николай являлся хранителем животных, св. Георгий — птиц, св. Петр — рыб. К этим святым обращались на охоте.
Фольклор представлен мифами, волшебными и героическими сказками (легенды, исторические предания, были, охотничьи истории). Известны своеобразные «исторические карты» — сказки, в которых рассказывается о происхождении островов на Колыме и некоторых приречных гор между отрогами хр. Черского (Аргатас) и Колымским нагорьем. Рассказчик представлял, что горы — это люди, окаменевшие при каких-нибудь обстоятельствах. Сюжеты волшебных сказок связаны с мифами о происхождении небесных тел и их систем. Персонажи некоторых сказок — старухи, ледяные старики, Дебегей. В сказках о животных действуют обитатели тайги и тундры: медведь, росомаха, лось, северный олень, рысь, лисица, волк. Особенно отмечен образ зайца, тотемного животного, умного, коварного, всепобеждающего.
Любопытная черта сказок о животных, а возможно и юкагирского фольклора вообще, — способность людей превращаться в зверей и наоборот. Чаще всего в зверя или птицу превращаются шаманы.
Музыка включает несколько различных этнических традиций, связанных с их делением на племенные группы. Центральное место занимают песенные восхваления людей, животных или отдельных бытовых предметов; песенное благословение; колыбельный напев; краткие песенные «воспоминания», песни-подражания (повторение чужой песни). Миф, сказка, рассказ, предание, легенда тоже могут содержать песенные вставки. Иногда эти напевы по характеру приближаются к обрядовому пению. Во время камлания шаман под бубен пел от имени духов-помощников и песню вредоносного духа, и песню духа «светлого пути».
Берестяное ведро
К числу обрядовых инструментов кроме бубна, олицетворяющего собой оленя и являющегося семейной святыней, относятся трубчатые конусные позвонки и колокольчики на праздничной и шаманской одежде; ботала-погремушки на рогах оленя, копытца, деревянные бруски и косточки; погремушки-обереги на детской колыбели, сделанные из рыбьего пузыря. В сухую лопатку оленя с отверстием в центре вставляли обструганную палочку. Вращая ее, производили «наигрыши»: «лай собаки», звуки, имитирующие звучание бубна и даже песенные мелодии. Музыкальным инструментом был «играющий лук», на тетиве-струне которого играли гладко выструганной палочкой-стрелой. Известны также вращалка-гуделка на нитке, тальниковый свисток, язычковая пищалка из пера птицы, язычковая ленточная пищалка из листа травы или язычковый духовой инструмент из трубчатого ствола травы, тонкий цилиндрический свисток из полой травы, сучковатая палка или рог оленя, которым проводили по стволу.
Горлохрипение на вдохе и выдохе сопровождает круговой танец и состоит из нескольких сигнальных возгласов: «хэ-йэ», «хм-льо», «хи-льа», «хэ-ха», «хм-хо», «хий-ха», «хи-хам» и т.п.
С музыкой юкагиров генетически связана музыка русских старожилов: любовная песня-диалог юноши и девушки. Благодаря контактам с русскими сохранились самодельные трехструнные лютневые инструменты с долбленым овальным и коробчатым треугольным корпусом (типа балалайки) со смычковым и щипковым способом игры на них.
Современные нижнеколымские юкагиры занимаются пушным промыслом, рыболовством, оленеводством и коневодством, верхнеколымские — огородничеством и клеточным звероводством. Сохраняются ремесла. Для национальных хозяйств выделены территории традиционного природопользования.
Родным языком владеют лишь небольшое количество людей. Говорят также на якутском, эвенском, чукотском и русском языках. Только в двух школах Республики Саха (Якутия) обучают юкагирскому языку. В пос. Нелемное Верхнеколымского улуса работает единственная в Якутии (и в России) юкагирская средняя школа.
Из национальной интеллигенции много учителей, медицинских работников, писателей, ученых и общественных деятелей.
Интерес к родному языку, культуре, истории поддерживают Совет старейшин и Фонд возрождения юкагирского народа. На юкагирском языке выходят телерадиопрограммы «Геван» («Рассвет»). В Якутске на языках народов Севера издаются республиканская газета коренных народов «Илкэн» («Затёс на дереве») и приложение к художественному журналу «Розовая чайка».